Кто о чём, а вшивый о бане)))

[snusmumriks-corner]

Название: Что-то гложет нас изнутри (The Thorns Behind Our Eyes)
Фандом: Once Upon a Time
Автор: Cyprith (www.fanfiction.net/u/454361/)
Переводчик: Тигримлин
Бета: Йеннифэр_Миледи
Пейринг: Румпельштильцхен (мистер Голд)/Белль
Рейтинг: PG-13
Жанр: Ангст
Предисловие автора: «…я подумала о Белль, запертой в башне (из-за происков ведьмы). И о принцессах, запертых в башнях (из-за происков ведьмы).
И я подумала: если Мистер Голд одновременно и Румпельштильцхен и Чудовище, то, судя по наличию башни и ведьмы, Белль может быть ещё и Рапунцель.
А если Белль ещё и Рапунцель, значит, она жива, но её спас кто-то другой».
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7837003/1/The_Thorns_Behin...
Разрешение на перевод: получено
__________________________________________________
Белль мало помнит о том, что было до Срыва.
Её Срыв – так это называют в больнице. Время, когда она прекратила… в общем, существовать на какое-то время. Когда с рубиново-красных губ за тяжёлой металлической дверью слетело это слово, оно пахло яблоками, грозило бедой.
Но когда его произносит Брайан, оно звучит приятно. Как отдых. Или хорошая книга.
Брайан – её принц. Он заметил, что назначенные лекарства ей не подходят, и, когда начальник не стал ничего слушать, отправился прямиком к директору. Вот так. Белль не понимает, как работает больничная иерархия, но ей известно, что она существует, и что директор, вообще-то, на пару ступенек выше мэра.
(«Директор, – говорит ей Брайан, – из кого хочешь душу вынет».)
Сейчас Белль в самом деле чувствует себя лучше, хотя её беспокоит, как мало она помнит. Должно быть, она знала Брайана прежде. Они примерно одного возраста (так написано в её документах), оба выросли здесь (так написано в её документах), так что, наверное, вместе ходили в школу Сторибрука. Но вспомнить не получается, если и существуют какие-то бумаги, подтверждающие это – диплом или его копия – она не может их найти.
Брайан говорит, стоит спросить у её отца. Однажды она действительно попыталась позвонить отцу. Но кнопки казались странными, а когда мужской голос в трубке объявил: «Игрища шипов – не успеете выбрать, и ваш заказ готов. Мо Френч у телефона», она не узнала его.
Брайан говорит, некоторые препараты могут давать такие последствия. Если слишком долго принимать неподходящие лекарства в неверно рассчитанных дозах, они могут покорёжить сознание, как сосновый сук, который оставили под дождём. Его взгляд мрачнеет, скользит мимо неё, как вода в канаву, и он говорит: «Это сделает тебя другим человеком».
Белль снятся эти сны.
(Конечно, они не связаны с реальностью. Это лекарства сбили её с толку.)
В своих снах она знает, кто она такая. Знает наверняка, словно никогда никем другим и не была. Как будто и нет трещин, которые остались после того, как в больнице склеили её разум по кусочкам.
В своих снах Белль принимает важное, очень серьёзное решение. И теперь пытается помочь одинокому человеку, который думает, что не любит её. И в этом сне Белль знает, что он её любит, поэтому она не уйдёт, пусть даже он кричит, мечет громы и молнии, и с грохотом швыряет в мебель странные, злые заклятья. Потому что в своих снах Белль знает: всё дело в наложенном на него могущественном проклятии, которое цепко его держит. И в своих снах Белль смелая.
Поэтому, когда Брайан говорит «Это сделает тебя другим человеком», и взгляд у него мрачнеет и скользит в сторону, Белль делает вид, что не боится. Потому что больше всего на свете хочет быть такой же, какова она в своих снах. А раз она прежде была такой, пусть даже самую малость, то не хочет верить, что изменилась. Потому что «изменилась» значит «сломалась», и б** она ненавидит это слово.
(Белль не должна говорить б** или «ненавижу». Плохие слова порождают плохие мысли.)
Хотела бы она, чтобы их перестал говорить Брайан. (Срыв) Она как-то попросила его, и он извинился. Сказал, что постарается, но иногда он от этого просыпается по ночам. Чувствует себя так, будто что-то гложет его изнутри.
Не то чтобы это имело какое-то значение. Никакого. Они счастливы. Они так счастливы.
Теперь у неё есть квартира, а вчера Брайан сделал предложение.
Сегодня он ведёт её в ломбард, выбирать обручальное кольцо.
– У тебя будет такое кольцо, какого нет ни у одной женщины! – говорит он. – Возможно, что-нибудь под старину. Не какая-то там фабричная штамповка, знаешь ли.
Белль не слишком заботят кольца, но Брайан так радостно улыбается, что пустота в сердце заполняется солнечным светом, и она тоже счастлива.
(Белль боится быть несчастной. Несчастной её делают таблетки.)
Поэтому она просто говорит: «С удовольствием». И улыбается, и Брайан улыбается в ответ. И открывает дверь.
Внутри маленького голубого здания витает знакомый запах. Запах места, не похожего на больницу. Воспоминание! Наконец-то! И на этот раз её улыбка – настоящая, не страх в овечьей шкуре.
Белль не любит новые места, но сейчас смело идёт вглубь магазина, к человеку за прилавком. Он стоит к ней спиной, но она видит, что он старше, невысокого роста, одет в добротный костюм. Ей нравятся его волосы (не совсем: куда делись завитки?) до плеч. Когда она кончиками пальцев касается прилавка, он оборачивается. Улыбается.
А потом улыбка вдруг сбегает с его лица.
Брайан не замечает. Он широко улыбается и решительно протягивает руку.
– Брайан Хоторн*. Мы пришли выбрать обручальное кольцо.
Человек за прилавком затаил дыхание. Белль видит. Он сглатывает. Потом ещё раз. Во взгляде, прикованном к ней (цвет глаз совсем неправильный), проступают паника и боль.
– С вами всё в порядке? – спрашивает она.
Брайан странно смотрит на неё, но человек за прилавком пытается снова улыбнуться.
– Всё прекрасно, дорогая. Просто… вы… очень похожи на кое-кого… кого я когда-то знал.
Белль понимает, что речь об умершем, и кивком выражает подобающее ситуации сожаление. Мужчина снова сглатывает; его кадык дёргается, взгляд скользит к Брайану, потом возвращается к ней. Он говорит:
– Меня зовут мистер Голд. Мы встречались прежде?
Брайан знает, что это один из тех вопросов, которые ей неприятны. Он её принц и делает то, что положено принцу. Снова спасает её.
– Это вряд ли, – отвечает он, и на этот раз его чудесная улыбка призвана отвлечь внимание. – Белль какое-то время отсутствовала. У вас есть старинные кольца в таких маленьких коробочках, которые потом торжественно открывают?
Мистер Голд пронзает Брайана взглядом, и отвечает колкостью:
– Отравленное кольцо? Вы уверены? Для соперника, возможно, но для вашего… самого счастливого дня?
(Он должен говорить быстрее, более высоким голосом. Он должен смеяться. Он должен вселять ужас, а она – не бояться.)
Брайан похож на рассерженного ежа. Он запихивает руки в карманы, а значит, собирается спорить, но Белль вдруг вспоминает…
Что-то. Что-то знакомое. Она вспоминает.
– Мне нравятся маленькие коробочки, – говорит она, пытаясь удержать в памяти ускользающие нити прошлого. Тщетно. – И, да, я думаю, мы, наверное, уже встречались.
Мистер Голд смягчается.
– Определённо встречались, – говорит он хрипло. Кашляет, отводит глаза. Поднимает крышку прилавка и достаёт три обтянутых бархатом контейнера с кольцами.
Когда Белль выбирает (а Брайан покупает) потемневшее медное кольцо, увенчанное замысловатым зубцом, похожим на колючку, она почти уверена, что мистер Голд значительно снизил цену. Но она знает: есть вопросы, которые нельзя задавать, поэтому ничего не говорит, только улыбается и надевает кольцо на палец.
Оно велико. Мистер Голд сразу же это замечает. (Он пристально смотрит на её руки; у него на глазах слёзы.) Он говорит:
– Я могу подогнать его, если хотите. Это займёт всего пару минут
И улыбается.
Но на самом деле это вовсе не улыбка. Да, уголки губ кривятся, приподнимаются, но вымученно, Белль понимает. Видит. Знает. Есть боль слишком глубоко укоренившаяся, старая.
Поэтому Белль храбрится. Она снимает кольцо, роняет в его ладонь (чуть дрожащую; знакомое чувство) и спрашивает:
– Могу я посмотреть?
Мистер Голд долго испытующе смотрит ей в глаза. И, похоже, не находит в них ответа на одному ему ведомый вопрос.
– Конечно, – устало говорит он.
Брайан отрывает взгляд от прилавка, заполненного игрушками. И дарит ей новую улыбку, мягкую, милую. Обещание.
– Мне пойти с тобой? – шепчет её принц. Он знает, что она боится оставаться наедине с незнакомыми людьми, и – стоит только попросить – пойдёт вместе с ней. Но он хочет, чтобы она была смелой.
Он такой красивый, думает Белль. Прекрасный, и душой, и лицом.
– Нет, – улыбается она. – Всё будет в порядке.
Мистер Голд поднимает крышку прилавка и, хромая, идёт в подсобку; она ступает следом (Где у него болит? Почему? Давно ли?). Не глядя на неё, он садится за стол напротив странного (неправильного) станка.
Он запускает колесо. Какое-то время работает.
– Могу я задать вопрос? – говорит он
Она знает, что горло у него болезненно сжимается. Она это чувствует.
– Да.
Колесо замедляется. Останавливается. Он смотрит на неё снизу вверх, сжав кольцо указательным и большим пальцем.
– Вы счастливы, милая?
– Счастлива?
В его улыбке, в глазах, сгорбленных плечах и спине сквозит страдание. Ему больно везде.
– Порадуйте старика, – шепчет он.
Так она и делает.
– Вы верите в сказки? – спрашивает она.
Он кивает.
Белль улыбается.
– Брайан – мой принц. Мой суженый. Мне пришлось долго ждать, но, думаю, он того стоит.
Уголки губ мистера Голда напряжены, как небо перед грозой. На этот раз он не улыбается. Даже не пытается. Вместо этого осторожно, очень осторожно поддерживая её руку, он снова надевает кольцо ей на палец.
От этого прикосновения чувство узнавания рассеивается. Пальцы у него длинные и чуткие. Она бы их запомнила (как они сжимают надколотую чашку). Она бы знала его имя ещё до того, как он назвал бы его (Румпельштильцхен). И сейчас не смотрела бы в глаза совершенно другого цвета.
Нет. Это всего лишь сказка. Просто лекарство совершенно её запутало.
(Всё дело в этом. Это сделает тебя другим человеком.)
А потом мистер Голд отстраняется. А Белль видит кольцо на своём пальце, подходящее по размеру; вот оно, настоящее, здесь и сейчас, и принадлежит ей. Обручальное кольцо. Помолвка.
Уже скоро, по завершении всех формальностей, она будет замужем. И не важно, совершенно не важно, что она помнит, а чего – нет.
– Подходит, – выдыхает она и дотрагивается до замысловатого украшения. Кольцо как будто стало ярче. Когда на него падает свет, кажется, что это живые шипы переплетаются друг с другом. Обычно Белль старается ни к кому не прикасаться, но делает исключение для него – двумя пальцами она осторожно касается краешка его рукава.
– Спасибо, – шепчет она. – Оно прекрасно.
– Разумеется, – говорит он, и в его хриплом голосе звучит страдание, но воспоминание, которое отражается в его потухших глазах, о ком-то другом. Не о ней. – У каждого счастливого конца должна быть запоминающаяся деталь.
_____________________________
* Hawthorn (англ.) – боярышник.